Бог современного типа человека, индивидуализм, ничуть не противостоит коллективности; индивидуализм нуждается в социуме, он боготворит общественные скопления и игрища, без них он никто. Эго вне мегаполисов сегодня непредставимо. Уничтожьте города, рассейте людей по весям и долинам и вы увидите, как эго (самость) постепенно рассеется подобно миражу. (Между деревнями или тем более отдельными одиночками войны невозможны. Изумленность при редких встречах).

Но как же с идеей великого пути самопознания? Разве не в этом путь к богопознанию? Не будет эго – кто будет познавать? И кого?

Здесь-то и ловушка. Бесконечен путь сладострастия самокопания и самовозвеличения. Как писал Целан: «Они обнаружили в себе землю и копали и копали. И это всё, чем они занимались...» А в финале вопль к Никто: «О Ты, о Никакой – куда же здесь всё шло, неужто в никуда?..» Личностная самоизоляция (опирающаяся на гипервозбужденность контактов) акосмична, вопреки законам логики здесь тупик. Своим самостным усилием ты не сможешь сдвинуть и атома на пути к сфере истинного знания.

Что дали все незаурядные эстетические и эротико-мистические пылания нашего серебряного века, к чему они привели? К отчаянию. Спаслись лишь те, кто пошли по пути освобождения от объятий страстной самостности.

Едем в такси из города в деревню с молодым водителем; два часа дороги. Он мягко отсутствен, и это прекрасно. "Личности" давят и давят одной только своей интенсивной присутственностью. Высшие люди не оставили и не оставляют следов. Их никто не заметил даже и чисто физически, настолько они в модусе личностного отсутствия. В них другой тип присутствия, тот, способности воспринимать который в нас, вероятно, нет. Наша болтовня о "присутствии" насквозь эстетская претенциозность.

Отказавшись от идеи самореализации, ты даешь себе возможность обнаружить громадный континент безмолвия. Не того лжепоэтического, придающего тебе значимости, а совершенно настоящего: ничейного.