О малоприятных впечатлениях уходящего года. Пожалуй, тут пальма первенства принадлежит некоему Игорю Гарину, о котором я как-то слышал как о составителе "книг для бедных": попурри о гениях и о всем таком прочем, где легко самоутвердиться за счет иллюзии всезнайства. И даже кто-то назвал его при мне философом. Но дело в другом. По выходе в московском изд-ве "Летний сад" и в питерской "Университетской книге" томика моих переводов из Рильке и Хайдеггера (2014 год), где я даю предисловие о Тракле и послесловие о нем же, я вошел в интернет, чтобы посмотреть, значится ли она в "списках живых". Нажав на клавишу "Тракль", после анонса своей книжки стал прокручивать страницу дальше и увидел странный симбиоз на сайте "Проза.ру": крупно ‒ Игорь Гарин, а следом после двоеточия одна из броских моих мыслей, взятая из послесловия. Даже, дурак, обрадовался, решил: вот ведь некто Гарин уже меня цитирует. Ан не тут-то было. Открываю его страницы и что же? Читаю пространную главу о Тракле из книги Гарина "Непризнанные гении" (каким это боком Тракль непризнанный? еще при жизни своей короткой был признан друзьями и литературной элитой именно в качестве гения), и "волосы на голове шевелятся" от изумленности безблагодатностью сего писаки: он беспардонно плагиатствует из моей работы о Тракле, изданной в Челябинске в 2000 году в большой биографической переводной книге о Тракле (Отто Базиля), с моим приложением (переводы и эссе). Книга Гарина о "гениях" вышла спустя два года. Бесцеремонно пересказывает важнейшие тезисы моего какого-никакого исследования, лихо присваивая себе не только переводы Болдырева из Тракля и Хайдеггера, но и его мысли, метафоры и символы и даже целые большие абзацы. Ну например, вот этот: «На самом деле, конечно, религиозная жизнь личности, тем более религиозно одаренной, есть та целостная реальность, от которой невозможно укрыться ни в пьянстве, ни в наркомании. Говорить о бытовой патологии в случае Тракля недопустимая наивность, ибо эта патология входила в само существо его персональной духовной судьбы, и эта судьба влекла его к величайшему преодолению в себе чего-то, что можно бы назвать "грехами рода". "Жало в плоть" у Тракля оказалось странным образом интенсифицировано до предела, и на этом пределе, на звенящей ноте этого предела возникла райская музыка его песнопений, заглушавшая музыку [земного] ада»... Забавна его переписка (там же) с читательницами, благодарствующих за тонкие и глубокие мысли его опуса. В ответах он перечисляет переводчиков Тракля, которых ценит, Болдырева же (переводы коего он эксплуатирует нещадно) там, разумеется, нет, но есть имена тех, чьи тексты он даже не приводит.  

            В письме администратору сайта "Литсовет" (где та же публикация с той же примерно картиной) я, подробно изложив и документировав картину плагиата, заметил: «Я предполагаю, что наткнувшись на книгу о Тракле, изданную в какой-то там "захолустной" Челябе (между прочим, тираж книги две тысячи экземпляров), Гарин решил, что там живут маргинальные олухи, которых можно безнаказанно "постричь". Других объяснений сему неслыханному даже не дикарству, а исполненному жалкого комизма провинциализму (небрежность ‒ один из симптомов) придумать не могу. Конечно же, Гарин сугубый компилятор, отсюда его плодовитость. Но ведь компиляция должна быть честным жанром. И вот здесь-то для компилятора тупик: будучи (или став) честным, он вынужден признаться, что сам не в состоянии породить ни единой оригинальной мысли. В силах ли сделать это доктор каких-то естественных (?!) наук Гарин? Ответ ясен. Нет, иных опусов Гарина я не читал, с меня довольно этого».

            Фигура эта вполне в стиле того ажиотажа "всё знать", которое, точнее - механизм которого - некогда запустил небезызвестный господин из ветхозаветной истории. Не случайно Игорь Исаакович ‒ из сословия ученых-естественников, из того сословия, что подвигло эдемский мир к разрушению рационализмом. Свой метод расчленяющего мир залихватского "понимания" он пытается применить к гуманитарной сфере. Он автор десятитомника "Мудрость веков" и прочих компендиумов. Представляю, какая там свистопляска симбиозов за блестящей внешностью. Нет, в самом деле ‒ разве это не курьёз, дающий понять, каков дух именно нашего времени: доктор наук, то есть по статусу существо, предельно внимательное к чужой интеллектуальной собственности, оказывается бесчинным парубком, полагающим, что мысли просто так вот летают, принадлежа тому, кто их ловит и держит в руках в данный момент. А может, он и прав? Разумеется, можно поговорить об анонимности творчества, об иллюзорности эго и о прочем. Разумеется, иллюзорно и эго, и мысли, и сам Гарин. Но ведь к столу-то надо садиться, помыв руки.