Конечно, нормально-естественный человек не станет культивировать свою "внутреннюю эмиграцию" как некую позицию. Здоровому человеку свойственно привязываться к месту, где он живет, благословляя это место (как бы скромно и даже нище оно ни было) и благодаря создателя за приют. Тот же Шмеман провел в США четверть века, если не больше и конечно привязался, то и дело восхищаясь то одним, то другим, то пейзажами, то людьми, дойдя даже до вполне "шовинистических" пометок в дневнике: "Конечно, все это лучше, чем что бы то ни было остальное в мире..." Имея в виду выборную систему в США, которую он называет даже "чудом Америки" (1976 год). Благодарная взвешенность - прекрасное свойство, ибо нет страны, нет места на земле, где не было бы божьих людей. Но ведь куда попал Шмеман? В самый безблагодатный этнос-социум, на котором чудовищное, несмываемое проклятье. Америка возникла как откровенно фашистское государство (фашизм многолик и изменчив, разумеется, и знаки может выставлять какие угодно; фашизма со знаком не священной свастики, но, например, христианского креста - сколько угодно; одна из фишек современного фашизма - значок "демократии"). Чем занялись переселенцы из Англии и других стран? Истреблением. Истреблением всего, что поразило их сверхмерной красотой и величием и присутствия чего их заносчивая (и в этом смысле сатаническая) душа не могла вынести. Истреблением вначале аборигенов, затем бизонов, затем невероятных по мощи и сакральному пафосу лесов. (Полагаю, позавчерашняя, вчерашняя и сегодняшняя жажда Америки истреблять: Вьетнам, Ирак, Югославия и т.д., - коренится в точно том же синдроме: всё очевидно их превосходящее, благородное, благословленное космосом должно быть уничтожено, поскольку не должно оставаться на земле ничего лучшего, нежели американец и Америка: это вековечный мотив фашизма, буде он наполеоновский или шиккельгруберский или какой иной). Эти негодяи и породили современное фашиствующее государство, позитивистское и самодовольное. (Разумеется, в Америке как и везде проживает энное количество и людей прекрасной души, людей глубоких или таких, которым все равно где "отдыхать от жизни").

            Шмеман, конечно, отмечает и то, что ему претит в штатах: «Ложь, неправда, "первородный грех" Америки в по-настоящему антихристианском культе богатства и отрицании бедности. Точнее: в утверждении, что счастье без богатства невозможно, в отождествлении счастья с благополучием. Поэтому, что бы ни говорила "риторика", - бедного Америка "не уважает", он для нее явление постыдное, страшное...» Вот этот американский вполне люциферианский пафос и заглотила в девяностые годы наша образованская элита, начав разрушать в этом смысле и наш былой народ.