Чем более человек словесник, тем более он круженая овечка: сегодня он говорит то, что вчера отрицал или с чем полемизировал. Он даже отрицает онтологизм слов, хотя вся его жизнь стоúт исключительно на авторитете слова и слов. Лиши его дискурса, и жизнь его кончится. Я вспоминаю друзей из более старших, чем я, поколений, зарабатывавших на жизнь не словесностью и не нажиманием на компьютерные клавиши, живших в атмосфере естественного внутреннего молчания. Лиши их права на слово или предоставь им кафедру: не имело значения. Их связь с вещами была с рождения, как мы говорим, трансцендентальна, т.е. не нуждалась в проекциях рекламы и сладкопевности.