В чем, по Флоренскому, красота православной службы? В ритме и темпе внутри танца души. Не напоминает ли это киномедитации Тарковского, их главный нерв?  «Сочные краски, богатая светотень и т.д., и т.д. удивительно как неправославны, – продолжает Флоренский, – не говоря уже о раскрашенной скульптуре католиков. Наша иконопись есть схема, рисунок, но ни  в коем случае не картина...» Что такое нестоящий образ? Он дает нам возможность мистического припоминания.

       Не стану спорить по поводу различения сочности и яркости, ибо не в этом суть. Суть в понимании различия между вульгарным пониманием художественности и глубинным.

       Далее Флоренский предлагает различать психологическое и онтологическое (мистическое). Ибо бытие мистично, а психология это быт. «Алтарь охраняют Ангелы и святые, и иконостас напоминает об их присутствии, напоминает в порядке не психологическом, а онтологическом, мистическом». С Возрождения и живопись, и иконы всё более "оплотневают", материализуются, если это и окна (в иной мир), то уже запотевшие.

       Здесь снова возвращаюсь к живописно-музыкальным поэмам Тарковского, центр каждой из которых именно это – мистическое припоминание.