К загадочно-смутному замечанию юродивого Доменико («Ностальгия» Тарковского) по поводу святой Екатерины: «Он сказал ей: ты не есть та, что есть, я же тот, Кто есть». Еще Киркегор заметил (предположил, догадался), что человек отрезан от бытийной природы сущего (по какой причине и когда – отдельный вопрос; впрочем, Библия и не скрывает, что Человек был изгнан из эпицентра Бытия на его задворки за наглость), что лишь Бог в собственном смысле слова бытийствует (есть, ествует), человек же лишь экзистирует, плавится в дискретных, насквозь модальных смешениях конечного и бесконечного, пытаясь ощутить (и то лишь почти чисто интеллектуально) аромат бытия на фоне ничто и аромат ничто на фоне бытия. Тема «Бытие и ничто» – эмблема целого века философствования. Потому-то так страстно мы мечтаем о возможности вкушения хотя бы дня, хотя бы часа бытийствования. («Когда б могли хоть на единый день/ мы ощутить то чистое пространство,/ где непрерывно распускаются цветы…» Рильке). Мы догадываемся, что бытие есть "сакральное”, т.е. непостижимое нечто, дающееся лишь особой форме святости. Экзистирование само по себе весьма недостоверно, иллюзорно («майя»). (Хотя вполне ли это так? Не должны ли мы говорить о разных типах и качествах экзистенции?) Потому-то дзэнские мастера частенько говорят ученикам, что их на самом деле еще нет, то есть буддовая их природа еще не пробуждена. У Рильке эти мечты-проекции, попытки прорывов и надежды на прорыв к субстанции Sein – нескончаемы.
Например:
Когда б мы были – в тот же самый час
мы были б дома: небеса бы в нас вернулись…
Но с этим ветром мы еще раз разминулись.
Как мощно мчит судьба и снова – выше нас.
Или:
Кажется, что дни от нас сбегают.
Но они меж тем тихонько в нас бредут.
Времена не выбирают: претворяют,
потому что бытия в нас души ждут.
Или:
Спуск к Богу труден, это так, и все ж таки смотри:
ты бьешься наполнять порожние кувшины,
но если женщины или ребенка бытия
окажешься внутри:
благоволения Его вдруг ощутишь вершины.
Или:
Песнь – бытие, легчайшее для Бога.
Но мы есмы – когда?.. ………………………….
Не есть ты, юноша, и даже когда страсть
твой голос распахнет и милую восславит.
Забудь влечение сменяемых красот.
Это – течет. И в истине напева – иного выдоха
и власть и сласть.
То дует нам Ничто с божественных высот.
Это все та же мечта прорваться к "божественному, буддовому” статусу самого себя, потенциально предощущаемому. (Ведь говорил же Иисус ученикам на вопрос, действительно ли он сын Божий: «Все вы – сыны Божии».) Одна из возможных разведок у дуинского затворника – попытки общения с ангелами и с «той стороной природы».
|