Что бы там ни говорил Олдингтон в своих романах, наслаждения, даваемые западной цивилизацией, по существу чувственно-материальные: восторгом попискивают рецепторы тела, получающего откуда-то даровые деньги.

       Духовные наслаждения даёт аскетика, но никак не роскошь, которой упиваются Кэти и Тони, путешествующие по Европе и по "райским островам" сколько им вздумается. Опьяненность красотой Флоренции, Рима и Парижа любимых своих героев Олдингтон  называет духовностью, и это пик внутреннего развития героя. И даже герои Гессе не могут выйти из этого интеллектуально-эстетического гедонизма. Лишь в поздней прозе «предсмертья» Гессе прорывается из этого европо-центричного заклятья.

       Европа гедонистична в утонченно-чувственном варианте. Это ее главный модус. Она стояла и стоит на этом. В этом была ее притягательность для нашего брата и в этом же ее мелкость, её вшивость и чисто подростковые потуги на «духовность». Ты хоть расстреляй европейца, он не понимает: а что есть выше этого, выше удовольствий? Поэтому они так легко уничтожали этносы, стоявшие много выше их в духовном измерении, но не бывшие рабами гедонизма. Поэтому англичане так пренебрежительно порабощали индийцев, стоявших выше их на десять голов в кармическом восхождении.

       Низший никогда не догадается, что он низший. Это высший понимает, как он мал и слаб на духовной лествице.

       Все слабые человеки тянулись к Европе (и шаржу на нее – Америке) как к манне небесной: лежишь себе на острове Эо, сладкие плоды сами падают в твой рот, а сладкая девушка Кэти лежит на твоей груди и поет тебе день и ночь, что ты самый лучший, п.ч. не ходишь на работу, а кошелек у тебя полон.

       В ходе этого эстетического выпендрёжа, возделывания своих эстетико-чувственных самостей и талантов западные люди утратили интерес к своей бытийной основе и всё в их жизни стало декорацией. Они не заметили этой подмены: игра стала их сущностью. Лицемерие стало их лицом, пространство жизни стало театром.

       История Западной Европы показала, что даже самый утонченный чувственно-эстетический гедонизм (универсальная религия Запада) есть скрытая форма скотства. Каков человек в замысле Бога – этот вопрос не одолевал европейцев. Да и как одолевать, если европеец себя обожествил, поставив и выставив свою звериность и театрализованное скотство эталоном, эталоном изящества и глубины.

       «Осуществление судьбы требует жертвы, - Игорь Мардов. - Жертва – особого рода победа над собой». Но это уже второй акт темы.