К вопросу о ненависти, бушующей в западного типа человеке (тип этот заразил собой уже многие другие регионы), можно подойти с разных сторон. Вот, например, недавно я прислал в один российский журнал по настойчивой просьбе главного редактора статью, в которой сравнил психотип классического европейца и классического русского. Не в пользу европейца. На очень внятных и достоверных примерах. Всё выражено в очень мягких философских тонах, никакой публицистической эмоциональности. Моей целью было наметить, нащупать в широком культурно-антропологическом поле истоки неискоренимой злобы и жажды убивать, идущей из века в век с Запада. И что же? Получаю подряд три или четыре, один за другим, гневные инвективы в свой адрес. Почти площадная брань; раньше за такое вызывали на дуэль. Гл. редактор, человек пожилой, обвинил меня в цинизме и горах трупов на Украине. Исходил он из абсолютной уверенности, что всякому интеллигенту ясно, что Россия достойна ненависти, а Украина –это абсолютно отдельный от России континент со своим языком и своей историей. Этот главный редактор еврей по крови, и тут уж ничего поделать нельзя. Скорее всего (моё предположение), он с детства ненавидит землю, на которой родился. Не всегда это дело крови, Чаадаев, будучи русским, гневался на русскую землю, хотя катался как сыр в масле с рождения до гроба. Впрочем, и этот главный редактор тоже катался как сыр в масле, мне это известно. (Однажды как-то я даже бывал у него дома, куда меня затащил ненадолго поэт Алексей Парщиков, с которым мы весь день до поздней ночи шлялись по «поэтической Москве»).

            Реакция его на мой текст была абсолютно неожиданной. Как будто я его укусил. Я ему писал: «Вы могли бы просто и коротко оповестить меня, что материал вам не подходит, тем более что я отнюдь не запрашивал вашего мнения о нем и никогда не домогался попасть в ваш журнал. Вы же кинулись «учить меня этике», перейдя границы простого человеческого такта. Ваши письма дышат злобой и при этом вы хвастаетесь своей «этической высотой»…

            Кстати, это типично западная манера: расовое хамство. Помню, как по-хамски отчитывал Бродский в стихах древних ацтеков. А этот его вечно надменно-патрицианский тон…    Истины мы никогда не добьемся; спорили и будут спорить с пеной у рта; по тысяче вопросов. Разве выход в том, чтобы сказать себе: я его убью, так сильна моя правота? Тон этого редактора был столь грубым, что я признал, что никогда в жизни не читал столь оскорбительных слов в свой адрес. А ведь до этого он шелком стелился. Вот вам и научная статья. В сфере мыслей и суждений никто никогда не прав, ибо он прав только для себя, но никогда для другого. Проблеск правоты может наступить только тогда, когда тебя осенит, что другой – это ты, и ты идешь убивать себя.

            Дело, конечно же, в том, что этот человек привык считать себя в душе европейцем, этаким культурным рафинэ, и прочитав мой труд, он был глубоко лично задет именно тем, что возразить по существу было невозможно, ибо нечем. Выходило, что варвар – это он, а не русская шпана. Выходило, что правы Паскаль, Руссо, Толстой, Киркегор, Симона Вейль, Сент-Экзюпери, Шопенгауэр, Кришнамурти, Швейцер, Тарковский, называвшие западного человека существом патологическим, безнадежно больным, ибо лишенным этических начал; непрерывно спекулирующим на эстетике и на наглом самопревознесении, на эгосамодовольстве.

        Истерику мне главный редактор устроил по поводу того, что мой текст «этически ужасен»: в то время как русские терроризируют европейски сориентированную страну, я пишу о духовном превосходстве коренной России над коренным Западом.

        Почему же этот человек, обласканный страной с детства, всегда имевший преференции, неуклонно не на её стороне, а на стороне её врагов? Почему он всю жизнь строит ей козни? Нет, не государству, с государством он всегда в ладу, государством он обласкан как был обласкан Дима Быков, а стране, земле, людям этой земли? А это действительно серьезный и фундаментальный вопрос. 

       На который я давно ответил в своем, вероятно, самом известном эссе «Пушкин и дзэн», где показал два типа людей, два бытийных типа. Одни живут довольством, они просветленные вне всяких восточных практик. Другие недовольные, хоть ты им чеши пятки непрерывно. Первые бывают недовольны только собою. Вторые неизменно довольны собой; а любят они только «дальнее» и «дальнего». Как Ницше. Ну еще бы: ближний ведь «воняет». Недовольные очень часто эстетики как Чаадаев. Пушкин эстетиком не был, он был стихийным этиком, он плакал, когда друзьям его было больно и тошно.

            Но это тема огромная, я лишь чуточку её наметил. Вот, например, маленькая веточка: красота и красоты Европы как знак ее этического ущерба. Спорьте до хрипоты, но это так. Киркегор и Толстой, гениальные эстетики в юности, умели это лично пережить, и в итоге: «чем больше мы отдаёмся красоте, тем дальше удаляемся от добра». Это философема, её надо еще суметь понять в глубинах своего хотя и индивидуального, но универсального эроса. Ведь за добром стоит бедность, а за красотой богатство и значит кража или убийство, ибо и за «безобидными» махинациями стоят именно эти вещи. И только бедняк умеет видеть и слышать истинную красоту, ту самую, что есть не-красота. Ту самую, о которой учили Гаутама и другие дхьян-чаньцы.

      Западный человек (сегодня это не географическое понятие, западного типа людей полным-полно и у нас в псевдоморфозе, и в других регионах мира) это глубинно омраченное существо, непрерывно выделяющее рефлексию недовольства тем и этим, в основе чего недовольство устройством мира и Богом как фундаментально неправильным Существом. Байрон нарисовал два эти типа людей в своей известнейшей драме, где вывел первого Недовольного – Каина и первого Довольного – Авеля. (У нас – в плане вполне мирно-дружеском: Чаадаев и Пушкин).

       Непрерывные «исправления» и «изобретения», реформы и революции западного типа человека были и есть не что иное как богоборчество. Именно в это восходит архетип Недовольства и, следовательно, омраченности. Для одного вселенная божественно живая в каждой своей клеточке, и творчество есть не что иное как восприятие, искусство восприятия божественных энергий. Для другого человек – работник-творец, пришедший, чтобы изменять, доделывать, совершенствовать, исправлять, переделывать и т.д., то есть максимально разрушить и загадить случайно возникшую машину. Или: вступить в полемику с самим Созданием.

       Запад пошел за Каином, не за Авелем, это общество довольных собой и недовольных Творением и его Творцом, и, разумеется, всеми, кто пошли за Авелем.

            Чем занимался всю жизнь этот главный редактор? Восславлял западные интеллектуальные ценности. То есть показывал молодежи, за кем надо идти, т. е всегда был при государстве (как Д. Быков, как Акунин, как пошляк и «публичный педофил» Галкин и как тысячи иных «прозападных просветителей», к которым государство благоволило вовсю). Ведь государство с 17 года борется со всем национально-русским (в старинном смысле слова), видя идеал в западной ментальной матрице. Глубинно западной.

      Наши книжные мудрецы не понимают онтологического, т.е. глубинно-житейского характера истины/лжи. Им кажется, что богатство/бедность это эпитеты к одному и тому же существительному. А это фундаментальная ошибка. Богатство и бедность – это существительные, фундаменты психологем которых ведут либо к истине, либо ко лжи. В рай или в ад.

            Только представим: бедное человечество! Ни олигархов, ни «глубинного государства» сша, манипулирующего миром, его сознанием, ни банков-рантье, ни перекупщиков. Все трудятся своими руками. Линейная теория прогресса отвергнута. Общество развивается по спирали.

            Но сие конечно невозможно. Глупцы рождаются неотвратимо. И построить Божье царство на земле невозможно. Возможно это исключительно в «начале времен», когда Господь заселяет землю прошедшими весь путь самовоспитания праведниками: теми, кто любит правду и совсем не любит деньги, не любит властвовать, не любит ни один из способов тирании человека над человеком, ни один из способов объегоривания и насмешки