Взглянем вокруг, уважаемый Гиперборей, что творится в мире сём. Абсолютное засилье и агрессивное давление эстетики. Полное забвение этики, да даже мораль почти уничтожена.

Да даже реликты настоящей музыки уже негде послушать живьем. Мертвенные исполнения для людей, приходящих развлечься. Был недавно три дня в Екатеринбурге. Там как раз три дня играл Мацуев. И сколько же он брал за вход в зал? От 8 тысяч рублей. Он задумывался, кто именно придет на его концерты? Наша интеллигенция – самый бедный класс нынче. А ему всё равно, его интересует барыш. Лично я и бесплатно не пойду на этого музыканта, бьющего по клавишам кулаками. Но это так, пример наугад, но ведь всё искусство омертвело. Мацуев и Гергиев возведены на высший пьедестал. Да, полная материализация и капиталистическое производство услуг. И именно поэтому все «занимаются искусством» и «любят» его. Монахи поют на сцене внутри демонических канканов, монашеские хоры дают концерты без устали. Чудовищное впечатление полной материализованности на меня произвели мужики из хора на Валааме, куда я ездил как-то пару раз. Настоятель самого большого монастыря на Урале истово пропагандирует искусство и в частности читает лекции по кино: и в монастыре, где фестиваль за фестивалем, и за его стенами. Священники пишут стихи, издают книжки, играют на муз. инструментах, ездят по картинным галереям, ибо многие занимаются живописью. Всё это я знаю не из интернета и не из рассказов. Знаменитый наш иерарх Алфеев (сын писательницы) весь был и вероятно остается в сочинении музыки и пропаганде своего творчества. Его блестяще светская жизнь в Лондоне (та, что в прошлом) всем известна. Где же занятия этикой, то есть религиозной практикой?

       В этой атмосфере воспевать искусство ну нет ни малейшего поползновения.

       Или вспомним о знаменитом православном монаха «в изгнании» Иоанне, живущем в Испании, очаровательный адепт которого прислала мне недавно его книги, я их полистал: это восторженные подробные гимны искусству и в особенности музыке, из коих я уловил, что монах обретает высшую истину в слушании музыки и в ее исполнении. Не в общении с Христом, не в молитвенных отрешенностях и безмолвной медитации в забвении эгосамости. (Возможно, эти книги окажутся при внимательном их чтении глубже и даже мне в каком-то смысле питательны, не исключаю этого из простой корректности, но здесь парадоксален сам факт совмещения двух планов, онтологически оторванных друг от друга, факт именно в ту точку, которая вас интересует). Конечно, ход в этих "мистических" слушаниях и исполнении музыки, к которым вы причастны по-моему, вполне ясен: найти и обрести в звуках и этику, и дхарму. Однако я убежден, что словесно передать этот опыт (если он реален) невозможно. Да и нужно ли? Когда мы действительно приближаемся к фактуре и духу бытия, мы теряем связь со словом. Разумеется, я говорю о себе.

       Я никого не осуждаю, констатирую ситуацию. Этот адепт старого монаха, вероятно человека достойного и вероятно блестящего музыканта, сказала мне (по телефону), что вошла в мой сайт и нашла удивительное сходство наших с монахом мировоззрений. Но это немыслимое недоразумение. Крайне нетрудно увидеть, почитав мои книги, что их основание и зерно – естественный синтез (обретенный исключительно интуитивно) древней православной исихии, дальневосточного даосизма и чань-буддизма. (-Измы здесь следует начисто убрать). Я неизменно восхищался Чжуан-цзы, который высшей ценностью земной считал истинного человека, настоящего человека и дал его впечатляющий портрет. И разве трудно увидеть, что мои книги о Розанове, Тарковском (три штуки), о Рильке (шесть книг) – это исследование и обнаружение в творчестве жизни этих художников и в творчестве внешне-практическом именно этого интуитивного (донно-душевного) синтеза, этой глубинной и ни в коем разе не показной, не орнаментальной основы. И разве не видно, что я никогда не водил дружб с эстетизмом. Уже мои юношеские работы были посвящены Киркегору, а Лев Толстой неизменно стоял передо мной уже в юности как «истинный человек» почти по Чжуан-цзы. «Величайший из живших на земле людей», - как об этом сказал философ Игорь Мардов. В том числе и потому, что поставил реальностью своего Бытия искусство на положенное ему место.

       И заодно маленький прицеп – пример из суждения нашего с вами Вилуита, явившегося вдруг «Анонимом». Не узнать его манеру было невозможно. Так вот, он там высказался вполне от «лица цивилизации»: «Для того, чтобы быть мировым полицейским и утверждать несколько принудительный (спорный, проблемный, неэффективный и неидеальный) мир во всем мире, не нужно быть ни духовным, ни верующим в истину. Нужно быть просто крысоловом…»

       Но в том-то и ужас, что Аноним и за ним «полцарства» абсолютно ошибаются. Если ты ничтожество, вне духа и вне преданности Богу-истине, то всякие твои действия принесут ложь и зло. Даже наилучшие доктрины, моральные и религиозные прописи становятся ложью и источают яд, если их исповедует неистинный, ненастоящий, неблагородный человек. Сами по себе ни законы, ни предписания, ни мораль, ни религия не работают. Равно и искусство, включая музыку. Грязный человек, играющий технически блестяще Шуберта, принесет в зал грязь.

       Но невежественный уровень наших образованцев, от лица которых в почти надменном тоне выступает Вилуит, имеет сегодня вселенский размах. Ибо мышление людей кали-юги чудовищно материализовано и потому вообще не чувствует нематериального измерения, в котором и происходит и этика, и дхарма, и блаженство внутреннего покоя; вся высшая земная мистерия.