Интеллект непрерывно оглупляет человека, подсыпая ему в кровь порошок эйфории мысленного «овладения миром» и его «смыслами».

       Вся древнейшая мудрость неизменна в рекомендациях утихомирить мысленный поток, успокоить ум, чтобы периодически (из гигиенических соображений) полностью его выключать, убирая эту стену между сознанием и миром «как он есть». В этом собственно суть трансцендентального познания, его фрагментов, когда нам открываются энергополя: мир в сакральном свечении, не обуженный и не запертый в лексические и в синтаксические блоки.

       «Интеллектуальное познание» – это всего лишь блуждания в тех законах, по которым создан мозг, это всего лишь блуждание меж языковых функций. Полностью (сравнительно полностью) реальность открывается нам только поэтически, в поэтическом модусе. Ибо суть мироздания поэтична. Не случайно на заре времен (когда мир был свеж и юн, и стена между вечным и временным была тонкой) жрец и поэт были одно.

      Я вовсе не хочу сказать, что мы не должны думать. Ум нам нужен как верный слуга. Без размышлений над происходящим, над фактами дня и над сновидениями ночи мы станем сомнамбулами, механическими исполнителями чужих воль и приказов. Ум помогает нам быть бдительными в наших взаимоотношениях с социумом, государством и ближними. Ум, размышление помогает нам задавать себе неприятные вопросы. Практически-экзистенциальное значение ума бесспорно. Но по-настоящему умный опирается все же на свой разум, корни которого неизмеримо глубже и отнюдь не находятся в мозговых извилинах.