А вот как поистине чудесно Галковский трогает тему философии. Философ-профессионал у него «не почувствует иллюзорности своего существования. Своим пониманием, так же как обыватель непониманием и злобой, он будет защищаться от черного ледяного ветра мирового ничто. <...> И вот лишь отсюда происходит вживание в философию. Вчувствование в умопостижение. К этому способны избранные, единицы. Мир превращается в сказку, всё меняет свои формы, определения. Человек погружается в сон, в дословесное постижение. Я лишь недавно до такого состояния дошел – лет пять назад. В предутренних снах я подхожу к философским темам. Я чувствую, что вечен и что мое сегодняшнее бытие качественно сопоставимо с предшествующей вечностью. Ощущение, что лежу в темной комнате и еще уже ограничен, как в гробу, но совсем не страшно и спокойно. Я ощущаю – во сне совершенно понятно всё – что времени нет. Или что есть иной мир – мир богов, счастья. Я вижу его. И тут именно чувство, чувство. Чувство мысли, мысль, ставшая чувством. Сон, но мысль работает удивительно четко. Четче чем наяву. Философия становится актуальной данностью, переживается как быт, как автобус или очередь в магазине. И реальность начинает расползаться. Жизнь – кольцо. Жизнь одновременно в двух мирах. На их стыке и возникает творение, творчество. В нем выход. <...> И вот во сне постепенно понимаешь: "Бог есть". А просыпаясь, ужасаешься громадной сложности постоянной мыслительной работы, необходимой для соприкосновения с этой истиной...»

   Здесь очень важно: погружение в дословесное постижение. И если мы чересчур обкатываемся в словесности, абсолютно в ней обживаемся, созидая из нее свой круглосуточный дом, - мы не увидим подобных вещих снов.