Посредством любой организации (будучи в ее рамках) человек не только не коснется бытия, но будет отчуждаем от него с усиливающейся непреклонностью. Альберт Швейцер поехал в Африку лечить негров на собственные средства, как частный врач не из сострадания к из боли (такой мотив был, но он не был центрально-глубинным), а из стремления выйти из организаций, встать к бытию лицо в лицо. Так он вступил на тропу частного мыслителя, написав книгу о Бахе, "Философию культуры" и "Мистику апостола Павла".

       Но член философских корпораций, сколь бы ни был велик его интеллект, не коснется бытия и, значит, истинным философом не станет (хотя, быть может, и войдет в учебники). Он будет всего лишь зав. кафедрой философии, академиком или кем-то в этом роде. Ибо мысль сама по себе не соприкосновенна с бытием. Лишь своей целостной экзистенцией частный мыслитель может коснуться плоти и духа бытия. Качество экзистенции, а не мысли решает всё.

       Вот почему я и искусство вижу в трех потоках: эстетическом, интеллектуальном и экзистенциальном. Лишь экзистенциальное искусство (не путать с экзистенциализмом!) трогало и трогает меня, сколь себя помню.  Равно и люди столь же заметно отличны друг от друга по этим внутреннейшим установкам сознания и психики. Вот почему и дискуссии (равным образом и всякого рода публичные обсуждения тем) большей частью бессмысленны. И дело не в разном качестве интеллекта беседующих и их образованности, а в разной почве, в которую они высажены и в которой либо выросли, либо выдрессированы.