Фундаментальная беда и даже проблема твоего (твоего и моего) существования – не печали и страдания и даже не ужасы будней внутри левиафана, не разочарования от своих ошибок и даже не утрата так называемых "смыслов", а – утрата чувства реальности; твоей (моей) собственной. А точнее: страшное порой подозрение, что реальность так и не порождена тобою, так и не состоялось её рождение. Ведь и печаль, и радость могут протекать вне живого (до сверхъестественности) чувства, что ты реален. Протекать вне этого измерения. Даже душевная боль может быть "нереальной", мерцательно-киношной. Вот где проходит линия устрашающих страданий или все же прорывов. Прорывов спонтанно-кратковременных или даже, страшно сказать, "вечных".

       И вот отдельные одиночки выходят день за днем на эту не объявляемую никому охоту. Охоту за реальностью. Для начала надо увидеть, услышать и почувствовать себя  извне. Убедиться в нулевом модусе своей реальности. (В  присутствии "нулевой строфы", как писал Тавров). Убедиться в своей лжереальности. Убедиться, что ты внутри кинофильма, мультяшного спектакля, что ты всего лишь смотришь кино о самом себе, которым тебе подменили вот это. Но вот ты чуточку прорвался и уже ты наблюдатель кинофильма о самом себе. Но кто его кажет? Кто режиссер и кто главный актер?...........................

       И вот вопрос: откуда все же приходило к тебе (в тебя) пронзительное чувство реальности? В моменты ощущения священства? Или наоборот: чувство священства рождалось из пронзительного ощущения реальности: из – вот-оно? Почему нечто молнийно запоминается на всю жизнь, а другое уходит в сумрак? Вот мне несколько лет (4 или 5, 6) и я ранним утром начинаю спускаться по лестнице с сеновала и вдруг меня останавливают звуки бьющих о дно цибарки белых тугих струй и я слышу, как дышит корова. Потрясенье. А лет через пятнадцать то же чувство в одной таинственной библиотеке, где библиотекарша общалась со мною и еще несколькими пришельцами как с теми, кто не причастен к миру за этими стенами. Эта библиотека, которая потом так же таинственно исчезла, была потрясеньем. Там дело было не в книгах. Там присутствовала сверхреальность (прикосновение к тайному ордену?), поскольку за окнами и стенами этого странного помещения я ощущал несомненную реальность, поскольку всё росло, всё было растущим.