Брожу с утра по своей домашней библиотеке, беру какую-нибудь книгу, которая у меня лет тридцать, открываю, начинаю читать с интересом: смотри-ка, как умно и своеобразно. А потом, листая, вижу испещренные моими пометами листы... Припоминаю как сквозь дымку... Но так ведь бывает и с людьми – как с забытыми на полках книгами...

       Толщь интеллектуальной информированности осыпается как память, которой не нужно быть слишком толстой, она имеет свойство самоосыпаться, и ты остаешься всё более явственно с чем-то, что ни понять, ни ухватить; и чтó же именно в нас прорастает в хаотических попытках "поумнеть" и "всё понять" – мы не знаем. Однако только оно-то, улыбаясь на наши ребяческие усилия и горделивые попытки, и остается какой-то бессмертной в нас горошиной. Мы что-то понимаем не благодаря всем этим  наивным накоплениям, но научаясь смотреть сквозь эту дымку в иной простор, равный той таинственной трагедии, в которую нас Кто-то вверг.