Относительно того, была ли неизбежна катастрофа октября 17 года. О неизбежности революции – десятки свидетельств в переписке Розанова с Флоренским (и не только с ним). Вот с ходу, что попалось (и даже не самое яркое место):«С фронта – сегодня (24 ноября 1915) печальные известия. Никто не умеет распоряжаться. Могли "прорвать немцев", уже упустили случай окружить их левый фланг и выжать из Курляндии. Но – какая-то каша, безволие, тусклость сознания и тусклость воли.

       Что наша Русь? Неужели "на носу" революция с жидом au fond (в основе) всего; неужели Россия "захвачена" и не будет "рас-хвачена". Что за судьба? Неужели Русь кончается, американизируется, неужели "промышленность и торговля" и, "пожалуйста, – без камилавков и архиерейских митр". Неужели вонючий разночинец, II-ой Михайловский, еще сто Михайловских и это "премудрость, ее же не прейдеши". Неужели мечтания и "пуф" – славянофилы, неужели идет "печной горшок" на место Царства Небесного?..»

       А уж как была взвинчена нигилистическим ражем студенческая среда и "подстрекательская" пресса, где тон в высшей степени беззастенчиво задавали потомки "народа книги", – тому сонм свидетельств . Богров – только вершинка "айсберга". В 1901 году министр просвещения России Боголепов (ученый-правовед, славянофил, ректор Московского университета) издает постановление, отменяющее ношение студентами т.н. "революционных тужурок". И что же? Студент такой-то застрелил министра, прекрасно зная, что ничем серьезным не рискует. (Если уж философ Вл. Соловье в публичной лекции призывал царя Александра Третьего "простить" убийц Александра II, то можно себе представить степень "внутренней свободы" личностей того времени: "ведь я же лучший среди всех, чего же мне стесняться"; "ведь моя мыслительная машинка самая правильная, чего же мне стесняться").