Сартр писал о тошнотности самого существования, тошнота исходила не из желудка и вообще не изнутри Сартра-Рокантена, а из самих вещей и природных материальных "бессмысленных" субстратов. "Я задыхаюсь, существование проникает в меня через все поры, через рот, через нос, через уши..." А затем он обнаруживает, что тошнота это он сам, ибо он не нужен и абсурден в любом своем движении. Он беспричинен, как и всё вокруг, и он сам и вся природа – лишние. Таково его чувство. Он вброшен в абсурд и в ненужность. "Зачем столько существований, если все похожи друг на друга?" Ни проблеска смысла. Тем более, что "небытие не могло предшествовать существованию, оно было таким же существованием, как и все прочее..." И вот он говорит себе: "нельзя даже задаться вопросом, откуда всё это (избыточность существований. - А.С.) берется и как всё-таки получается, что существует какой-то мир, а не ничто..."

       Это писал тридцатилетний Сартр в 1938 году. Но этот же (финальный) вопрос ставил Хайдеггер в лекциях 1935 года: «Философствовать значит спрашивать: "Почему вообще есть сущее, а не наоборот – ничто?"... Будучи самым обширным и глубоким, этот вопрос есть и самый изначальный, и наоборот». Сердцевиннейший вопрос философствования:  что побудило сущее явить себя, в чем его исток?

       Однако Будда, равно и просветленные на него ответили. Философы не способны на него ответить, ибо их мышление заперто в слова. Морок сущего, о котором подробно попытался написать Сартр, есть паутина, сотканная мыслями эго. Бытийно не сущее, а ничто. Можно сказать: ествует ничто, сущее не ествует, сущее миражно, ибо упаковано в эгомышление.