Если бы мне было абсолютно убедительно доказано, что на Земле есть идеальное государство, стремился бы я в него попасть? Я думаю, нет. В юности я был не против постранствовать и по Европе, и по Азии, но это было факультативным, "отпускным" чувством, ибо "по-настоящему" я хотел взвалить на свои плечи некий могучий груз, который никому из моего окружения даже не приходило в голову рассматривать. Я знал, что жизнь страшна, и вероятно отчасти как раз это знание и побуждало меня стремиться не к "легкому пути", а как раз к противоположному. Но весомее было интуитивное убеждение, что легкий путь ведет в оперетту и в фарс, в полное поражение, в некасание главных бытийных струн.

       Моя внешняя сюжетика, видимая всем, была достаточно банальна, но под ней, внутри нее происходили борения тяжелейшие и прочесть их внешним взглядом было невозможно. Это и называется одиночеством. Одиночество защищает тебя от давления "всепонимающего" окружения, от вовлечения в неодинокую пустотность.