Мой друг-философ еще в семидесятых определил современного человека как некрофила. Собственно, своими кровными наблюдениями он подтвердил наблюдения более старшего философского авторитета. Страсть к убийству в двадцатом веке обнаружилась с убийственной силой. Человек стал невыносим. Конечно, он всегда (в кали-юге, а знаем мы ведь только этого человека) был таким. Вспомним Каина, Медею, леди Макбет, графа Лозена и людоедов всех "гуманных" эпох. Это крайности, но и у массового человека внимание к сущему было и остается близким к нулю, он весь сосредоточен на своих точечно-личных "хотениях". Но есть различие. Прежде этот человек был невыносим субъективно, а сегодня он невыносим объективно, ибо от него некуда спрятаться, он пролез в каждую щелку. Судьба хутора Агафьи тому свидетельство. Вот почему у многих чувство близкого финала (сжали не только время, но и пространство), и мальчики и девочки, наделенные душой, умирают сегодня во младенчестве или на исходе детства.

       И вот почему художники, поставившие в центр своего творчества борьбу со своим "я", могут быть причислены к героям. Хотя эта тема как Янус двулика. Ибо невозможно отвергнуть своё "Я", не совершив прежде самопознания. Лишь познав (конечно, до известной степени) себя, можно обнаружить, что твоё "я" иллюзорно, нереально. И ощутить в себе мир с шелестом живых листочков и плеском нимф в ручьях. С другой стороны, когда Байрон "познал себя", то потерял желание жить.