То, что я чувствую и чувствовал почти всю жизнь: где-то в глубинах моей памяти живу я настоящий и подлинный, и этот  мост существует, но по какой-то причине во мне не было яростной жажды и порыва, которые бы могли меня на него вывести. Лишь сновиденно я иногда бывал там, а в реальной реальности – лишь кратчайшими эпизодами, возникающими подобно иероглифам языка родины.

       Особенно волновали меня в этой моей "погребенной памяти" два-три персонажа, лица некоего особого то ли качества, то ли модальности, то ли судьбы. Иногда вопрос: а существую ли я для них в этой их "погребенной памяти"?