Иногда засыпаешь и просыпаешься с чувством непонимания смысла жизни даже в его буддийской интерпретации. Спрашиваешь себя: а зачем спасаться (и спасать) существа от коловращения в кармических кругах? Зачем Самому было затевать эту игру? Вспоминаются ночные звонки той матерой психологини из Питера: как жить, зная, что всё, до любой твоей мысли и жеста, предопределено, что всякое будущее уже существует? Как жить мыслящей марионетке? Зачем этот спектакль-насмешка?..

       Она была близка к самоубийству, я допускал, что это не эротическая истерика. "Во-первых, это лишь твоя гипотеза, - говорил я, - да, фактов много, но это всё факты-интерпретации. Во-вторых, жизнь нам дана как парадокс, умом его не постичь. Умом не постичь реальность одновременности прошлого, настоящего и будущего. Перед этой тайной наш плоский ум перегорает и впадает в истерику. Наш ум – ловушка. Здесь нужен объемный ум, не-ум, он просыпается, когда мы освобождаемся от ловушки "я" и наконец-то обретаем блаженное понимание своей пустотности. Понимаешь: блаженное. Нас нет и открывается то, что есть, которым мы становимся. Мы больше не меряем всё и вся умом. Парадоксальность вселенной становится ясна. Нет, не уму, а иному органу, которым становимся мы. Подумай только: ангелы у Рильке не впадают в истерику или в обморок перед зрелищем единства прошлого, настоящего и будущего..."

       "Ты предлагаешь мне стать ангелом?.."

       "А почему бы нет?.. У ангелов как раз тот более объемный и глубинный орган познавания, к которому ты всю жизнь стремишься – не-ум. Ты дошла до стенок ума. Выйди за их пределы, однако не стреляйся и не вешайся. Наш ум смешон, когда он претендует понимать необъятное..."

       Бедная женщина металась в тисках эго, раздутого славой, будто бы она великий лекарь, выдающийся экстрасенс. Случайно заходила на территорию, где ей открывались парадоксальные факты-случаи: неопровержимые факты присутствия будущего в  настоящем. Фатальность закона, стоящего за ними. С этим её возвеличенный ум не справлялся. И однажды она почувствовала, что живет в тюрьме, в клетке, что она подопытный кролик, а не суперсвободная личность...

       Хотя боюсь, что по-настоящему её интересовали только сюжеты самоутверждения. Пыталась что-то писать и издавать, знакомилась со знаменитыми художниками... Писанина, которую я видел, была вымученной и никудышней. Знаменитостям она была не интересна, ибо им интересны лишь суперзнаменитости. Умная женщина будет держаться возле одного-единственного мужчины, даже если его путь ошибочен. Как это сделала Симона де Бовуар. Разумеется, Сартр мог не стать знаменитым, но она в него поверила как в личного лекаря и проводника. А без проводника (сталкера), как писал еще Новалис, мы никто. Непосредственно Бог открывается кому-то один раз в сто лет, если не реже. Но сталкером может стать и пшеничное поле, и заброшенный пригорок, и весенние сосульки на крыше. "Пока ты демонстрируешь себя, ты в тюрьме. Лишь выходя из этой иллюзии, ты освобождаешься", - так говорил я ей мысленно. Но она не услышала. "Ум занимается фикциями, к реальности он не имеет никакого отношения". Она была не готова.