Сколь глубоко всегда Хайдеггер заглядывает в причины. Стало общим местом говорить, что в двадцатом веке на Европу и далее на мир обрушился нигилизм. В качестве причин стали приводить, например, натиск и господство техники, «восстание масс» и т.д. Хайдеггер возражает: это не причины, а факты исторических следствий. Причину же надо искать в самом характере западноевропейской метафизики, этой не только фундаментальной философии, которой Европа так гордилась, но и самих основ психики западноевропейского человека. В самом зерне мышления западных мозговых элит лежал ген нигилизма, неотвратимо возраставший. Само основание западноевропейской цивилизации и культуры нигилистично, так что неотвратимо случилось то, что «человеческое творчество переходит ныне в бизнес и гешефт». Отсюда можно понять часто повторяемую философом мысль, что страшна не техника сама по себе, а мотивы, по которым человек стал перед ней благоговеть.

       Так что вся эта огромная пирамида западной культуры, нас подавлявшая своим «величием», чья горделивость была по сути нарциссической и агрессивно-пропагандистской, − источала яд разложения с самого начала.

       «Западная метафизика – это пространство исторического свершения, в котором судьбою становится то, что сверхчувственный мир, идеи, Бог, нравственный закон, авторитет разума, прогресс, счастье большинства, культура, цивилизация утрачивают присущую им силу созидания и начинают ничтожествовать. Мы такое сущностное распадение всего сверхчувственного называем разложением, тлением, гниением…»

       Это к вопросу, когда же Запад начал гнить.

Если перейти на уровень обыденной психологии, то можно задать такой простейший вопрос: во чью славу были беспримерные вложения в Эстетику? Во славу эго. Ради чего? Чтобы взбудораживалось наше эго; чтобы оно хотело расти и соревноваться.

       Собственно, значительные сегменты творческих усилий тоже исходили и исходят из субъективной жажды художников обессмертить своё эго-имя. Но эго ли обретает бессмертье?