Почему я с такой почти намеренной грубоватостью («не изящно и не тонко») нападаю на некоторые «абсолютные авторитеты», например на Бродского? Ведь я же понимаю, что выгляжу при этом почти Писаревым в глазах влюбленных в него юношеских (и не только юношеских) толп… (Вот и опять грубое слово…)

       Но это жесты самозащиты, а не нападения. Защиты от «массово авторитетных» аргументаций сущности поэзии.