Всё, что я могу с книгой ‒ слегка к ней прикоснуться, некие импрессии с двух сторон. Книга нереальна, она вся из мерцающих светляков, из амбиций сознания, которого, возможно, не существует. Существует бумага и кожа, но уже буквы сомнительны. Всезнайка плывет в мареве букв. Он кажется себе демиургом. Чего?