Уважаемый Гиперборей! Тон моего вчерашнего письма может показаться писаревским топором, но это лишь одна струя в вопросе-ответе. Разумеется, давно ушли времена, когда человек умел стоять без идеологической религии и без искусства. В обозримые эпохи ослабевшему человеку дано искусство как великая помощь: посох и призма. И без искусства мы с вами едва ли бы поднялись и осмотрелись в этих сумерках. Конечно, нельзя не видеть что для интеллигентного слоя внутренние религиозные ожидания (и интуитивные императивы) подменены общением с искусством. Но в том-то и суть драмы, что искусство давно коррумпировано, утратив жреческие корни, порвав с сакральностью почвы и Земли как единственного реального космоса. Искусство почти (и за это "почти" мы держимся двумя руками!) утратило мифологическую, ритуальную, иррациональную основу, отказавшись от традиционного Знания: от знания того, что космос это душа и что основание этой души тончайшим образом этично. Искусство (западного типа) пошло по пути самопроизвольного конвульсирования человеческой психики, так что вместо вслушивания в голос Космоса художник стал вслушиваться в голоса своего воображения и тех эмоций-чувств, которые в нем пробуждались, когда он денно и нощно всматривался в свои отображения в зеркалах. Искусство стало формой изображения нарциссических страданий человека, игрой тщеславно-интеллектуальных элит, цинично просчитывающих приемы воздействия на "ценителей" и на "толпу". Красота давным-давно стала товаром, стала продажной (а не бытийной, как когда-то), разрушая в человеке всё подряд. Красота такого рода формации погубила мир. (Эстетический фашизм). Мы давно живем не в мире жреческого искусства, а в мире искусства демонического. ( И это еще мягко сказано. И в то же время, посмотрите, как нам повезло: у нас есть поэзия и проза 19 века: у нас есть "Записки охотника" Тургенева и стихи Тютчева: великие антенны). У меня чувство, что сегодня те индивиды, что рождаются с гением в груди, даже и не пытаются реализовать свои художественные потенции, по вполне понятным причинам, которые уже четверть века назад вполне изящно обнародовал Ингмар Бергман. В извращенной системе координат сегодняшнего бедлама всякая тонкая вещь будет извращена. Рильке не хотел фотографироваться, т.к. боялся, что фото будут тиражироваться без его согласия. Вы обратили внимание, как совсем по-другому звучат произведения Шуберта или Моцарта сегодня, в современных филармониях? Из них ушел романтический трепет, ушли соки идеализма; остался рациональный каркас, как на этих шоу в парках. Весть настоящего искусства может реализовать себя только в определенной атмосфере, в определенной закрытости, меж плотных стен. Всеобщий цинизм и вульгарность вытесняют из хронотопа всё подлинное. Среди элитарных художников (поэтов и т.д.) сегодня имеет место заблуждение, будто бы "плоды просвещения" могут очищать души и нравы. Напротив, чем больше сегодняшний гунн загружается познаниями в тонких сферах, в том числе в сфере искусства, тем страшнее и разрушительнее его движение. Образованный бандит и циник много опаснее полуграмотного бродяги. Не загружать людей надо, а очищать их сознание. Т.е. самоочищаться. Но реальное очищение человеку не по зубам, ведь это отказ от деяния. Это бы значило полный разворот сознания: от культа силы к культу слабости, от жадности к кротости, от любопытства к медитации и т.д., и т.д., то есть до полного прекращения нашего натиска на природу, полного освобождения (посредством отказа) земли от машин всех видов и значит освобождения сознания от чар велиара. В новой системе координат искусство могло бы вернуться к своим жреческим корням, и мы бы снова увидели богов.
Сопротивление навязчивости и диктатуре языка возможно через чань - опять же, Вы пишете абсолютно гениально об этом в Ваших книгах. Ещё один пример из музыки: когда Густав Малер (а его чаньские энергии для меня несомненны) писал свою Девятую Симфонию, он уже знал о том, что его болезнь сердца неизлечима и конец близок. Финал этой Симфонии - это прощание с этим миром и постепенное истаивание с материального плана бытия. Можно ли измерить количество нежности в музыке, особенно когда её уровень зашкаливает все человеческие пределы? И то, что начинается, как страдания эго, страшащегося своего исчезновения, одновременно с этим истаиванием разрастается до невероятной любви к Бытию (не только к его материальному измерению) и трансформируется в то, что я косноязыко назвал бы любовью и нежностью Кришны ко всему Универсуму. Подобные мысли могут уже придти в голову post factum, после прослушивания, иногда ночью или на следующий день. Но у меня нет причины не доверять им. Мне кажется, эти мысли не генерируются интеллектом. Так что, для себя я понял, что надо доверять своей интуиции и вслушиваться в тишину. Но замолкаю... Вы пишете о таких вещах гораздо лучше, чем я...
Всё так, всё так, Николай Фёдорович! Тем не менее, у меня самого никогда нет личной 100-процентной уверенности в отношении конкретных произведений искусства - коррумпированное ли это искусство или же всё-таки, имеющее своим основанием связь с духом? Например, с Бахом и Шубертом всё понятно и так. А вот имею ли я право отнести к коррумпированному искусству божественные мелодии Беллини и Пуччини, вызывающие слёзы на моих глазах, только потому, что, возможно, за этими мелодиями стоят только мелкие людские страстишки и психологические выверты эгоистического сознания? Могу ли я быть уверен, что связи с сакральным там нет вообще, и что моя категоризация не игра моего слепого эго, и я не вижу элементов сакрального там, где они есть, только по причине моей слепоты и снобистских предпочтений? У меня нет ответов на эти вопросы... Что же касается исполнения Моцарта и Шуберта в концертных залах, я бы ещё принимал во внимание исполнителя. Если играют такие музыканты, как Менахем Пресслер, Ричард Гуд или Сергей Бабаян, то там есть и "романтический трепет", и "соки идеализма". В такие моменты стены филармонии раздвигаются до размеров огромного собора, устремлённого в небо. Ну, а если играет Мацуев или какой-нибудь раскрученный Ланг-Ланг, прости Господи... Тогда да, коррупция искусства налицо... Кстати, не случайно Владимир Софроницкий, у которого связь с сакральным была слышна в каждой ноте, никогда не играл с оркестром или в больших залах - его любимой сценой была гостиная в квартире-музее Скрябина в Москве, где вокруг рояля от силы могут разместиться человек 50...
Да, вполне в вами согласен. Более чем. Мы рисуем схемы, эти схемы неизбежно логические, а восприятие по существу исключительно интимно. Как говорили когда-то: для святого всё свято; для дурного всё дурно. Но это опять же форма сопротивления навязчивости и диктатуре языка. В реальности переживания происходит нечто, что не имеет смысла связывать с какими-то уже закрепленными в умах ценностными фигурами.