Симона  о сущности красоты, которая не от людей, а от творца: «Красота пейзажа в момент, когда его никто не видит, совсем никто... Видеть пейзаж таким, каков он есть, когда меня нет...» Видеть пейзаж из собственной пустоты, то есть из полной незамутненности всеми накоплениями "опыта" и "знания". Видеть пейзаж из абсолюта своей слабости. Красота не нуждается в комментариях. Человеческая рефлексия, в том числе эмоциональная, убивает бытийную красоту. То, что можно продать и то, чем можно восхититься, – не красота. Вот почему правы те, кто указывали и указывают слепцам, что истинная красота – вне эстетики, вне "суждений вкуса". Для такого восприятия надо серьезно подрасти. Созерцание Симоной пейзажа "таким, каков он есть, когда меня нет", напомнило мне историю о прогулке чаньского старого мастера с европейским претендентом на это звание, прогулке в горах. У второго пару раз за долгую молчаливую прогулку вырвался возглас "как красиво!" Вернувшись, китайский мастер сказал своему другу: он страшный болтун, отправь его назад, я не хочу его больше видеть.

    Между двумя людьми, формально на одном ментальном пути, целая пропасть. Мастер чань общается с себе подобными той же формой речи, что и с природными сутями: речью трансцендентальной, речью молчания, до которой европеец, изучивший тонны спецлитературы и насидевший годы медитаций, если и дорастет, то через сотню жизней.