Эпоха поэтического сочинительства закончилась, то есть стала делом технологическим. Говорю это из своего ощущения, а не из текстов Введенского или концепций Мартынова. Закончилась, потому что цинизм стал всеобщим и обыденным. Дыхательным, внутриатомно-утробным. Поэзия все же была и есть детище наивности. Есть разница между табуреткой и колосом? – спрашивал Розанов, называя этот свой вопрос величайшим озарением. Вот именно: поэзия – колос, а не табуретка.