Суть (внутренний императив? тайная жажда?) любви: сделать свою жизнь настоящей. Как говорил дон Хенаро о Хуане Матусе: "Только когда я с ним, мир – настоящий". Это чрезвычайно глубоко и открывается немногим. В этом причина поиска "своего" поэта. (В жажде настоящей любви присутствует именно это: бессознательная надежда/тяга обрести настоящую жизнь: в соединении разорванного некогда). Настоящесть мира открывается только в общении (в дуэте, в дружбе) либо с мудрецом, либо с душой белого мага, либо с поэтом-магом особого типа. Ибо они посредники между тобой и предвечным Отцом.

       Да, мы живем в нереальном мире, но жить стόит с таким покоем в душе, словно этот мир реален. Однако не забывая о его нереальности. Природа иллюзорности нам неясна (или мы прикидываемся, что не ясна; закрываем глаза на ясность, поскольку она требует решительной перемены внутреннего стиля жизни), равно как неясна природа реальности.

       Мы поем или это кто-то в нас поёт? Мы ли себя в гроб кладем? Себя ли? Не иллюзорный ли свой мир?