Что означает "новая экзстенциальность", которую теоретически и практически проповедуют ныне поэты-интеллектуалы? Вопрос тем более важный, что наступила эпоха всеобщей гипер-интеллектуализации, когда внеинтеллектуального мышления и внеинтеллектуального созерцания уже не существует, равно как не интеллектуализированных чувств и эмоций. (Уже Печорин у Лермонтова показал, как непрестанный внутренний анализ уничтожает почву для иррационального, иссушая "дионисийские" болота и чащи, выбивая из-под ног почву внелогического, почву беспричинной "бесконечной радости"). Во что трансформируется поэзия? Прежняя предметность теряет свой статус, вещь сама по себе, в своем органическом (и я бы сказал в своем орфическом) бытийстве становится и человеку, и поэту неинтересна. Он теряет мистический с ней контакт, ибо воспринимает лишь вещь-концепт. И это абсолютно новая веха в культуре, знаменующая разрыв с вещами, предметами, равно и с человеком в их почвенно-астральном статусе и генезисе. Человек-концепт в мире вещей-концептов, в мире виртуальной "экзистенции", которая бытийной не является, поскольку экзистенциальное переживание есть извлечение смысла из мистики одиночества. Экзистенциальность подразумевает одну любовь и одну судьбу, и ту смерть в каждом миге, которая пресекает всякую жадность и прежде всего – к информации. Информационно-интеллектуальный бум интригует мнимой новизной содержательности. Однако вечное остается вечным, и измыслить что-то сверх этого невозможно. Количество "священных" предметов и имен не только не переходит в качество, напротив – убивает чистоту переживания, ибо душа человека – в высшей степени хрупка.

       "Новая экзистенциальность" пытается сделать вид, что нормальный читатель поэзии – это гиперинтеллектуал, проводящий в интернете семь-девять часов ежедневно. Но ведь это глубоко больное и патологическое существо. Да, оно сегодня доминирует и численно, и с точки зрения социальной активности, но ведь это существо не знает, что такое тоска, и лиши его болтовни, оно умрет, наложив на себя руки.

       Поэзия сегодня в громадном ажиотаже, а ей бы следовало взять паузу. Ибо поэт, попытавшийся бы говорить от имени человечества, не мог бы не посыпать голову пеплом. Ибо считать, что культура не причастна к гибели человека в хоме сапиенсе, было бы наивностью. Она причастна даже и тогда, когда не играла в жизни человека никакой другой роли кроме развлекательства. Созидать красоту форм для общества, отвергшего этику, неужели не преступление? Неужели мы думаем, что существует покаяние олигархов и тех, кто возрос на энергиях "воли-к-власти"?