Но большинство конечно не догадывается о табуированности  своего мышления, его доминантных жестов (занятия оригинальной разработкой подробностей не дают им возможности увидеть клишированность и внушенность генерального концепта), более того – не догадываются о его абсолютной детерминированности. 24-летний Бодлер, готовясь к самоубийству, писал: "Я кончаю с собой потому, что бесполезен для других и опасен для самого себя". Опасен для какого себя? Какой из двоих опасен для другого? (Джекил и Хайд). У кого достанет рефлексии написать в дневнике: "Я виновен перед самим собой"? Какой Бодлер виновен перед каким Бодлером? Из какого же места он смотрел на себя? "Поэзия – это самое реальное из всего, что существует на свете, но до конца истинной она может быть лишь в ином мире". Бодлер, устремленный к "цветам Зла", опасен для Бодлера, живущего (или пытающегося жить) в "иномирье" чистой поэзии.

       Замечательно само это название его главной книги – "Цветы зла". Цветы нашего человеческого гадюшника, которыми мы гордимся, это цветы зла. В подлинной красоте сияет иное измерение.

       И все же – черное любопытство ко злу его захватило. Сифилис и пр. следствия "добровольного познания зла". Anfant terrible  в чистом виде. Совершенно не русское явление. Бодлер не понял, что любые интеллектуальные решения по своей сути инфантильны. Закончил чувством чудовищной скуки, параличом и ментальным маразмом.