***

То шамканье, то боль от удилов,

то вздыбленность и заревое мчанье,

истрата слов, прощанье с миром снов

и шевеленье космоса отчаянья.

Неизрекаемость и снова жар свечной,

и волхвованье еле слышных теней,

и потаенность главного весной,

и ускользаемость сознания растений.

И бред напрасный, чуткость редких встреч,

потом запутанность и зачумленность,

и несводимость ни к чему: так речь

течет отчаянно сквозь тьмы эонность.

Не ухватить, не тронуть суть, но льнуть.

К кому или к чему? Помилуй, боже!

Неужто я и есть тот самый путь,

которого на свете нет дороже?

Кто в нас течет, кто рвется на простор?

Зачем он стонет, когда всё в порядке?

Зачем пускается он, словно Иов, в ор,

увидев солнца луч в сырой туманной прядке?