Мой деревенский сосед дед Иван на днях: – Ты посмотри-ка, Андрюха, а я ведь думал, что большевики до меня не доберутся. Ан нет, добрались... Вот смотрят сейчас на меня оттудова расстрелянные деды и дивуются.  Вот на. Да еще с какой дубиной, всех перелопатят. М-да. – Дак, вроде бы большевиков-то нет, дед Иван... – А куда ж они могли подеваться, мил человек? Захватили бандиты власть в 17-том и что-то я не слышал, чтобы они потом кому-то её передавали. Да, переодевались, начали говорить мудрёно, по-иностранному, изображать из себя благородных особ, только и всего. Но ненавидеть русского мужика и бабу они не перестали. Ты посмотри, как снова через колено нас начали ломать. Ну чистая коллективизация. Приказ дали и умри! С тобой снова как со скотом разговаривают. Да что там скот, скотину-то мы обхаживаем, а здесь... Да, снова добрались они до простого человека. Кто не исполнит приказ, того вырвут из жизни как сорняк. – А чего тебе-то дед Иван бояться? – Да того же, что и тебе, Андрюша, пустят тебя и твоих деток на мыло, только и всего. Ты слова слышишь, а сути не понимаешь. Тебе каинову печать на плечо требуют поставить, а ты ходишь-лыбишься. Ты что, думаешь, печать эту за тобой бегают с вилами  да с обрезами поставить для твоего блага? Открой шире рот! Родненькая власть, начавшаяся с бандитизма? – Так ведь прошло уже сто лет... – Ну и что, да хоть двести, во власть что приперли другие люди, не внуки тех самых? Что, переловили бандитов и посадили на трон небесного царя? Наивный ты, Андрюха, я смотрю, или прикидываешься. Дьявол к тебе во двор уже заглядывает, а ты приплясываешь и в дудочку играешь... – Так я с детства такой, дед Иван; когда все веселятся, мне грустно, а когда все в печали, у меня почему-то улыбка до ушей, поперечный я, такой уж уродился. – Ну тогда ничего. Я-то я уж стал подумывать, не глупόй ли ты.