Никогда еще само провидение не диктовало нам с такой выпуклой отчетливостью мысль перенести столицу в район Новосибирска или Красноярска – недосягаемо для НАТО и всех Украин и ко всему еще – вблизи священного Беловодья. Внятно и зримо-очевидно совершить переакцентировку (ментальную, "логистическую" и общедуховную), открестившись от трехсотлетнего лебезения перед западным эстетическим маразмом, действительно поставив себя в центр России, а не на окраину, давным-давно изношенную, вобравшую в себя подавляющее число тех, кто ненавидит всё русское с подростковых лет. "Здоровью моему полезен русский холод", – сказал поэт. Многие ли холуи Запада попрутся в Сибирь? Провинциальные города Москва и Петербург останутся культурными музеями как все эти Флоренции и Лютеции. Не так уж и плохо. Этот перенос, несомненно, внесет новое дыхание в организм нации, народонаселение пойдет в рост. Только вот не надо трубить: надо быстро и стремительно совершить этот переезд, чтобы никто не успел опомниться и принять предательские контрмеры. Вначале переехать, а потом сообщить и обустраиваться. Шанс такой гениальной пространственной рокировки нельзя упускать, ибо пространство России жаждет, чтобы его реально полюбили, включив в народную жизнь и судьбу. Жаждой этой рокировки буквально поет и вопит пространство. Не сомневаюсь, что за пределами России есть умные люди, которые думают: ну что за олухи эти русские, рассматривающие свои пространства как наказание, а не как неслыханную мощь иметь столицу посреди бескрайне чистой природы, рядом с величайшими  реками и несметными энергиями и недосягаемо удаленную от  врагов.  Разумеется, всегда наготове аргумент малости наших ресурсов и населения, но ведь эпоха новых видов коммуникаций способна на весьма необычные формы взаимодействий.  Сейчас или никогда могут быть заложены новые мистические фундаменты. Ползучий эмпиризм и экономизм - не советчики, когда речь идет о духовном выздоровлении каждого из нас и всей нации, об этой главной нашей задаче. А в этом случае (и только в этом) высший промысел не может остаться к нам безучастным.