"Она уже стала корнем", – пишет Рильке в стихотворении "Орфей. Эвридика, Гермес" об Эвридике. Она уже укоренилась, ибо смерть укореняет человека в высшем и в глубинном (но не в окончательном) смысле. Вот почему Эвридика возвращается в жизнь как сомнамбула. Она в новой девственности и не помнит Орфея. Она в полноте новой своей жизни. Возвращается к нему не жена, а новый человек. И если бы он не обернулся, то не знал бы потом, что с Эвридикой делать, что делать с полным, как чаша, человеком на земле, где всё кипит как море, кипит в жаждах. Которых у Эвридики нет.