Шел к вокзалу и по правой стороне увидел строение с яркой вывеской "Государственный медицинский колледж". Резануло снова: ведь было же училище. Какое поразительное всеобщее неуважение к самим себе. Ведь никто же приказом извне не заставлял их переименовываться под чужеземцев. Улицы Ленина и всяких Сонек Кривых и памятники Свердлову оставили – мол, денег нет, менять. На жить не в говне нет денег. А здесь и денег хватило и энтузиазма. Сами, с восторгом, заполнили всё иностранным хламом, так делают существа с отрезанным коллективным бессознательным. Ни крохи уважения ни к отцам, ни к дедам. Ни в одной ноте, ни в одном пункте. Ни единого архетипа в сознании. Абсолютная пустота: трень-брень. Оттого такой заглот: левиафановский. И если завтра объявят, что государственным языком становится английский, ничего кроме благостного затишья не возникнет. Лишь один человек восстанет, аз есмь. С украинским бы не согласились: унизительно: диалект русского, а вот английский сочли бы, вероятно, за честь. И это, боюсь, не предположение. Случай Лиды К. симптоматичен. Собственно, эмпирической страны уже нет, есть территория с конгломератом населения. В каком православном сне это возможно:  русские воюют против русских. Почему это стало возможно? Потому что "колледжи" так захотели.

       Но что-то же осталось?  Что осталось? Внутренняя Русь. Она нужна была Бунину и Сент-Экзюпери, нужна была Сэлинджеру и Рильке, нужна была Томасу Манну и Целану, нужна была Хайдеггеру... Она нужна тем немногим в самых разных странах, которые есть соль земли. И то, что нужна она не для "эстетических вибраций", а для выживания в людях очень тонких и очень редких энергий, – это факт.